Рассказчик  Виталий Васильевич Тепляков

Собеседник  Игорь Владимирович Сорокин

Дата интервью 26 ноября 2015

Дата публикации 10 июня 2016

 

Игорь Сорокин: Сегодня 26 ноября четверг 2015 год. Мы беседуем с Виталием Васильевичем Тепляковым, полярником, а теперь уже подводником. Дорогой Виталий Васильевич, выдайте нам, пожалуйста, информацию про Коломну 60-х, про житье-бытье в коммуналках.

Виталий Васильевич Тепляков: Ну, вот здесь вы немножко промазали, поскольку жил-то я в 60-х в Коломне, а в коммуналке жить не довелось.

И.С.: Никогда?

В.Т.: Никогда, слава Богу.

И.С.: Ну в гостях бывали?

В.Т.: В гостях бывал. Даже вот в этом доме, правда, не помню в какой квартире. Жил у меня одноклассник мой – Морозов. Как зовут забыл. Ну, не важно… Помню, что Морозов. На втором этаже. Ну, где-то вот здесь. Ближе к углу… Ну, и в других коммуналках бывал. Ну, чё?…

И.С.: Нравилось?

В.Т.: Как тебе сказать? Веселее, конечно, чем одному с двумя сестрами. А тут, видишь, целый свод одноклассников, одногодков. Наверное, веселее. Ну, попробовать не пришлось. Так что ничего такого сказать не могу.

И.С.: Тогда остается Коломна 60-х. Вы, как человек творческий, обрисуйте нам ее. Живописуйте.

В.Т.: Ну, творческим я никогда не был. С чего ты взял, что я творческий?

И.С.: Ну как? Вы фотографируете, чертите отрезки, еще и пишете немножко рассказы в журнал

В.Т.: Это с твоей подачей, можно сказать.

И.С.: Как оно было тут? Классно жилось?

В.Т.: Ну, чё. Вот я и говорю…. В 60-е годы я учился в школе №3. Вот там у нас, которая стоит на Соборной площади, красное здание.

И.С.: Около Блюдечка.

В.Т.: Да, да. Вот, как раз на Блюдечке. В перемену бегали… весной и осенью. В 61-м я закончил школу и перешел в девятую. Это как в сторону Голутвина ехать, там не доезжая. Между Городской больницей и Дворцом Культуры Тепловозостроителей. Так что, вот 60-е годы-то прошли у меня: первая часть, первая половина, декабрь в Коломне, вторая половина, почти, в Венгрии. Служил я там  в армии три года.  Вот… Ну, что?..

И.С.: Ну раз школьные годы вы здесь проводили, как вы отдыхали?

В.Т.: Нууу… Отдыхали? По-разному. Н у, в школе отдыхали с друзьями во дворе, занимались Бог знает чем. Ааа! Да, вот. Поскольку мы жили на улице Зайцева у моста, ниже Пятницких ворот, к  мосту  как спускаешься, последний дом слева, двухэтажный. Ну, квартира небольшая, а нас много было народу, шестеро. У меня две сестрицы, мать с отцом и бабушка. Ну, зато двор был большой, там на два дома.  Сверстников пропасть! Уходил с утра, когда свободен. Приходил вечером, а если иногда и не приходил, то ругать некому было. Занятия? На улице в основном все происходило,  никаких гаджетов у нас тогда не было. Большую часть времени проводил на речке, летом. Зимой тоже на реке, на коньках катались, на лыжах. Ну, то есть… Все свободное время, в основном, на улице. Но в отличие от теперешней молодежи, очень хорошо знали друзей и соседей. Теперь вот они порой живут в одном доме и знать не знают друг друга… Ну, многоэтажки потому что. Вот. А тогда были дворы. Интересно было, конечно. У нас улица идет к мосту под горой, на задворках там гора такая, там когда то стояла стена крепостная, с башнями. Там Свиблова. И была другая – Застеночная. А по верху этой… Уже в самом кремле, на территории кремля улица Бобреневская, тогда называлась. Сейчас Исаева. Бобреневская проходила. И вот, мы с теми пацанами вечно что-то делили. Чё – мы до сих пор не знаем, но дрались иногда. Ну, такие драки то были мирные.

И.С.: До первой крови?

В.Т.:  Ругались, да. Кто-нибудь кого-нибудь заденет по носу, кровь пошла, все кончилось. Такие вот. Да. Вот, без злобы. Да.

И.С.: А вообще, действительно, были какие-нибудь четкие деления? Ну, там: «Мы кремлевские», «Мы посадские», «Мы запрудовские», «Мы…»

В.Т.: Ну… Вот у нас…

И.С.: Где граница проходила?

В.Т.:  Ну, по улицам, наверное. Мы, вот с этого отрезка Зайцевой. Вот, от Пятницких ворот до речки – там была одна команда. Ну, вот… Мои погодки там. Начиная… я с 45-го… Вот, начиная где-то с 43-го и по 48-й. Эти где-то пять лет. Вот… Мы все были сверстники, практически. И в общем-то… Нас много очень было.

И.С..:  Как вас называли там? Там «плошкутники»?..

В.Т.:Зайцевские.

И.С..: Зайцевские?

В.Т.: Да. А вот те, которые с Бобреневской улицы, те бобреневские. Не те бобреневские, которые в Бобреневе жили, а вот именно с Бобреневской улицы. Вот с ними у нас там…

Ну, я так понимаю, что это происходило из-за того, что на задворках у нас стояли сараи, а за сараями была помойка. Ну, там выгребные ямы… Туалеты стояли. Тогда канализации не было, как и сейчас в тех домах, по Зайцевой. Сейчас кое-где есть, правда. Вот. Так мы на этих задворках сделали себе площадку… Спортивную… Сами строили. Поле волейбольное. Там всё-всё-всё. Кольца повесили, перекладину украли из третей школы. Брусья. Которые зачем-то выкинули на улицу из спорт зала. Мы их быстренько раз – и перетащили к себе. Правда, потом пришлось тащить обратно. Кто-то нас это самое… Заложил Ну, в школе директор сказал: «Ты, ты и ты. Чтобы брусья стояли завтра на месте». Был такой у нас…Михаил Борисович. Он такой: «Ты, ты и ты. Брусья чтобы стояли!». У него такой палец был – раненный, он ветеран. Ну, чё? Притащили брусья обратно. А все остальное так и осталось. Спортивная площадка долго там существовала.

И.С.: Так. Из-за нее был сыр-бор какой-то?

В.Т.:  Да нет. Вот когда площадка уже была, у нас сыр-бор как раз таки уже кончился. А это было до того.

И.С.: Заняться было нечем.

В.Т.:  Да, видимо поэтому. Заняться было нечем, вот и делили помойку: чья она? Наша, ваша. А потом и эти ребята приходили к нам в волейбол играть. С удовольствием, без всяких проблем.

И.С.: Вообще какая-то спортивная очень Коломна. Вот послушаешь одного, второго, третьего: кто бегает, кто волейбол, кто что.

В.Т.:  Не знаю. Делать было больше нечего. Ну, так особо-то… Я, правда, еще в изо кружок ходил к Николаю Ивановичу Бодрягину. Ждал с нетерпением каждый четверг и воскресенье. Мне очень нравилось ходить рисовать. Вот Лешка Федоров, Толик Кузовкин, Мишка Бакумов. Сверстники мои. Все туда ходили.

И.С.: То есть и художники некоторые да? Вот Абакумов художником стал.

В.Т.:  Да.

И.С.: Кто еще?

В.Т.:  Кузовкин Анатолий Иванович. Есть у нас такой писатель. Он тоже художник. Алексей Федоров. Вот этот. Я тебе показывал фотографию. Ну, много было. Много. Не знаю, как-то вот сейчас… Ты спрашиваешь, а в голове у меня какие-то обрывки. Кусками. 60-е годы, начало 60-х – это школа. Сначала третья, потом девятая. Потом армия, три года. А потом ещё… Ну да, я в институт поступил. Из института меня в армию забрали. Потом пришел, опять учиться пошел.

И.С.: А были какие-нибудь молодежные мероприятия в городе? Проводились?

В.Т.:  Наверное, но, слава Богу, меня это не коснулось. Не люблю я эти все… Мероприятия. Ну… Никогда не тянуло в эти собрания. Патриотические. А они в то время только такие и были.

И.С.: А нам рассказывали, чтобыл какой-то день советской молодежи, когда собирались юноши и девушки в лесу за городом и играли в спортивные игры.

В.Т.:  Да, я слышал об этом. В Горошково где-то, но я ни разу туда не попал. Не знаю, почему. Но при всем при этом, достаточно много дел было и дома, поскольку семья большая. На мне, значит, на старшем ребенке, была забота о том, чтобы вода была всегда. Воду приходилось носить из бассейки. Ведрами. Сестрицы не могли. Младше были, поэтому пацану приходилось этим заниматься. В магазин за хлебом, кое-какие продукты. Там… Мама за маслом посылала всегда, говорила: «Рафинированное не бери». Такое нельзя есть. Сейчас почему-то все рафинированное едят. Так что… Не знаю… Учились, естественно, в школе. Ну, учился-то я так себе. Ну, по крайней мере, без проблем… четверки, пятерки.

И.С.: А какие учителя были в школе? Заинтересовывали они?

В.Т.:  Ну, разные. Как вот, например. Я вот сейчас до сих пор  встречаю, рядом со мной живет… Её как раз сегодня утром видел. Учительница моя по географии, которая поставила единственную тройку мне в аттестате. Ну, видно потому что, я лучше её знал географию и задавал неудобные вопросы. Ну, а сейчас чего мне… Она старше меня годов на 15, наверное. Значит ей сейчас годов 85. Очень интересно. Вот, встречаемся иногда. Даже здесь, в Пастиле встречались. Она когда-то жила там, где Москворецкая. На Посаде тоже. И вот, она тоже ходит…Учительница по географии. Ну, и учителя разные. Например, мне очень нравился учитель, вот, в восьмилетней школе, я восемь классов заканчивал в третей школе как раз. Вот там на Соборной которая стоит. Зимаков у нас был… Как же его? Алексей Матвеевич, по-моему. Учитель физики. Ну, он очень любил физику. И мы, естественно, вместе с ним, поскольку он очень хороший был учитель. Ну. До 90% учеников его любили. Но вот по географии как раз наоборот было.

И.С.: Не любили географа?

В.Т.:  Наоборот, она меня не любила. Сейчас любит зато. Мы тут встречаемся, здороваемся.

И.С.: А сколько ей уже лет?

В.Т.:  Ну, наверно 85. Ну, наверно, в районе того. Ну, мне было… Сколько? 15? А ей около 30.

И.С.: Ну да,  с возрастом выравнивается все.

В.Т.:  Да. Не. Сейчас мы друзья. Я говорю, она мне единственную тройку поставила в аттестат.

И.С.: Но вы всей жизнью своей доказали любовь к путешествиям.

В.Т.:  Так в том то и беда, что я и тогда лучше её знал географию. Наверно, поэтому. Ну, не то чтобы лучше, но по крайней мере у меня проблем не было с этим вопросом. Но вот… что-то я не так говорил. Самое интересное, что я потом еще, после института, уже правда в 70-е годы, учителем работал. Физику преподавал два года. Так же с пацанами, с девчонками… нормально все было. Нравилось там в школе работать.

И.С.: Виталий Васильевич, расскажите, как вы говорили, чем учитель физики от учителя геометрии отличается?

В.Т.:  Как отличить физика от математика, что ли?

И.С.: Да. Да. Да

В.Т.: Ну, надо просто спросить. 0,5 + 0,5 сколько будет? Ну, физик скажет – литр. А математик скажет – единица. Вот и все.

И.С.: А вы? 0,5 + 0,5 сколько?

В.Т.: Так это какие 0,5 ещё… Так что ничего не скажу.

И.С.: Так. Это вы про школу.

В.Т.:  Да, вот я говорю, 63 года это в основном… Ну да… Такая уже школа, почти взрослая. В 60-е годы я как раз в институт поступил. Наш, педагогический. Ну вот… Поскольку не прошел по конкурсу в Бауманское. Баллов не хватило на общагу. А без общаги чего-то родители меня не пустили. Туда жить. В Москве. Ну, а сюда пришел, меня взяли.

И.С.: А как это так в общагу..?

В.Т.:  То есть надо было 17 баллов, а у меня 16.

И.С.: То есть, вас приняли, но живи где хочешь.

В.Т.:  Да, живи, где хочешь. Родители сказали: «Где хочешь, жить не будешь. Будешь жить дома». Я пришел сюда к Георгию Ильичу.  Георгий Ильич –  был такой зам. декана у нас. Физмата. Говорю, вот такая история, а он: «нет проблем, давай».

И.С.: Это уже новый корпус был построен?

В.Т.:  Не, старый.

И.С.: Старый?

В.Т.:  Да. Это 64 год.

И.С.: То есть, прям вам никуда ходить не надо. Вы жили рядом.

В.Т.:  Да.

И.С.: Вышли, два шага и на месте.

В.Т.:  Да, рядом с домом. И мама у меня там работала А потом, когда туда перевели, мы переехали на Зеленую, тоже одна остановка. Так что, я и там учился рядом. После армии я пришел и уже учиться пошел туда.

И.С.: В каком году вы поступили значит?

В.Т.:  В 64-ом. А 2 ноября меня в армию забрали из института. А через полгода вышел указ не брать из институтов. Друзья прислали телеграмму: «Ура, ура! Вышел указ. Послужите, мы вас подождем». Сволочи какие. Ну что? Послужил.

И.С.: В каких войсках?

В.Т.:  В пехоте. Ну, правда я… Первый год, полгода, значит, в мотострелковой роте, потом 7 месяцев или 8, уж не помню. В Бердичеве, в медицинской роте. Стал санинструктором. И вернулся в часть, уже был санинструктором. Сначала. В батальоне. Ну, да. В батальоне санинструктором сразу.

И.С.: То есть, если что вы перебинтуете, наложите…

В.Т.: Да.

И.С.: …шину? Спасете. Вынесете из-под огня…

В.Т.:  Да. А если уж совсем плохо: больной перед смертью потел-потел. Хорошо.

И.С.: Виталий Васильевич, может, про игры какие-нибудь расскажете? Чем еще кроме спорта вы занимались? Были у вас какие-нибудь забавы детские?

В.Т.:  Ну, как то вот, особо-то забав и не было.

И.С.: Прятки, жмурки, наперегонки?

В.Т.:  Не, ну прятки, жмурки – всё это да. Все это не занимало какой-то там… Кусок большой в жизни… А просто в любое время, в любой день мы могли поиграть в это, в это или в это. Когда нам приспичило в прятки, мы спрятались где-то во дворе,  в сарае, не найдешь. Три дня искать будешь. То есть, это было совершенно запросто.

И.С.: Ну, у вас там антураж вообще такой…тут тебе крепость, тут тебе башня, тут тебе сарай.

В.Т.:  Ну, там раздолье было для пацанвы-то, что говорить. Река рядом. Летом я уходил с утра. Вот, особенно по м?ньшеству было. И на весь день. Потом только к вечеру… Уже… Загоняли. Домой.

И.С.: Ну а чем отличаются  речные пацаны? На чем вы там…

В.Т.:  Речные пацаны…

И.С.: Там… Льдины гоняли… Или как там?

В.Т.:  Начиналось все весной. Вода. Снег стаял. Речка разливалась. Ледоход. Все ждали этого момента. Ледоход. А у нас там же мост. Его выводили в сторону. То есть, его снимали с этого места и отводили в сторону, чтобы лед прошел, а его не унесло. Иначе, его сорвет льдом и не найдешь. Вот Его отводили в сторону, для этого там вырубали такие здоровые полыньи во льду Когда? В марте еще. В каком марте? В феврале где-то начинали. Лед вот так обрубали со всех сторон, льдину топили, и она уходила по течению. Образовалась такая полынья. Ну, часть льда забирали эти… «Лёдчики-подводники», которые лед на подводах возят. Увозили по магазинам, тогда еще лошади были. По магазинам ледники набивали, тогда еще не было промышленных холодильников. Вот. И вот в эти вот дырки во льду, выводили этот мост. В сторону. Там укрытие стоит. Вот они его… И когда начинался ледоход… У нас там, вот как идешь к мосту, слева, здоровый такой буквой «Г» стоял здоровый амбар. Назывался «Заготзерно». И в этом амбаре, когда вода приходила, она доходила обычно до наших ворот, в среднем. Чуть выше, чуть ниже, но первый дом этот двухэтажный, на улице Зайцева. То есть, амбар этот весь заливало. Там неглубоко было, но вода была. Мы, перед тем как этот… Подойдет вода… Снимали двери. Там здоровые амбарные-то двери. Кувалдой. Несколько кирпичей. Бревно под дверь. Четверо, на этой повисят… На палке-то. Рычагом – раз. Она с петель слетает и падает. В воду! Уже вода там почти по колено. У нас это плоты были. На этих плотах мы в амбаре внутри устраивали всякие сражения. Плавали на плотах, толкались, шестами, палками, веслами. Очень интересно было. Ну, плюс на льдинах катались. Кончалось обычно это воспалением легких. У меня. Я раз семь, наверное, болел в детстве воспалением легких.

И.С.: То есть, каждый год практически.

В.Т.:  Пока ледоходы были, да. А это где-то до конца 60-х годов речка замерзала. Тогда еще не было сбросов с химкомбината этого, с Воскресенского. В 70-е года она почти уже редко стала замерзать, в 80-е. А тогда замерзала. Все берега были голые. Деревьев не росло. Потому что каждую весну вода поднималась. Да? Тут же мороз ударял. Весенние вот эти ночные морозы. Да? Всё сковывало. И все эти кустики все счищало каждую весну с берегов. Это сейчас все заросло деревьями. Раньше такого не было. Берега голые были. Вот. И очень хорошо город просматривался с реки. И из города смотреть можно было. Там, я не знаю… И Бобренев монастырь… И всё… Пейзаж был другой совсем. Ну, вот… Ну, а на льдинах? Как? Всяко бывало. Катались.

И.С.: Никто не уплыл? Не утонул?

В.Т.:  Вот, за все мое детство у нас здесь в районе моста, в районе вот от одного моста и до Сандырей там где-то… Да? От железнодорожных. Вот здесь вот всех же знали пацанов-то, никто не утонул. Я, например, не помню и многие из нас, ровесники мои, не помнят, когда плавать научились. То есть, вот… Как то у речки все время. Раз-раз и поплыли. Сначала плавали, там плот стоял и куча песка. Там Жилдорконтора какая-то там. Вот. Каждый раз барж? приходила, краном выгружали здоровые кучи песка и пацанва… Вот… Которые на пляжи не ходила, пятилетние, она на этих кучах песка загорала, купалась. А плавать начинали – прыгали с плота. Где наши матери и бабки белье полоскали. Которые около моста стоял. Тут дамба была такая. И вот с этого плота, до берега. Ну, там плыть я не знаю сколько. 10-15 метров. Вот. Первое плавание было от плота до берега. Потом уже, когда мост разводят, Он так вот с берега отходил. С моста ныряли, с понтонов… Там… Как придётся. К берегу плыли. А потом уже через речку. Вот. Так что…

И.С.: Такие нормативы.

В.Т.:  Да. Нет. Это этапы. Скорее, это не нормативы. Никто никого не заставлял. Вот. Ну и когда пацаны только начинали плавать, обязательно рядом плыл кто-нибудь кто постарше и мог помочь. Просто так… Ну, были дураки, которые в одиночку плавали, но, слава Богу, не было таких случаев. Где-то там… Кто-то там, вот… Рассказывали… Что где-то там. В районе Северки что ли, кто-то утонул. Какой-то студент. Там, ещё чего-то… А здесь. Ничего такого.

И.С.: Купаться начинали в мае или в июне?

В.Т.:  От погоды зависело. В апреле иногда.

И.С.: Да ладно?

В.Т.:  Ну в апреле 30 градусов жара. Вода, правда, еще 15-16. Но нам-то все равно какая вода. Главное, что жарко. И мы купались. Там… Нырнул – вынырнул. Нормально. Так что это от погоды зависело. Но в мае это уже точно купались. В мае точно. После майских праздников. Где-то 9, тепло было, нормально. Зимой снегу больше было или мы меньше роста были, казалось. А летом… Вода была чистая в речке, хорошая. А у моего отца лодка была. Работал на этом же мосту. Ну, вот. Тогда в ручную крутили эти лебедки. Разводили – заводили. Электрических же тогда не было еще. Ну и там вот одна смена, вторая, третья. По сменам работали. Я уж не помню… Точно-то. И вот несколько человек. Четверо, по-моему, бригада была. И вот… Крутили эту штуку. Пароход идет, гудит, мы по гудкам все пароходы знали. Тогда ходили буксиры, таскали баржи вверх. Вниз, пассажирские пароходы. У них все гудки разные были. Вот. И мы знали какой гудит. Куда идет. Ну. И вот на этом мосту… Да… Он работал. Естественно у него лодка была. Поскольку, когда мост сломался, надо людей было перевозить через речку. Это дополнительный заработок был. Рубь стоил переезд до 61-го года, 10 копеек после. Вот. А в разлив… Ну, очень часто ночью кто-нибудь стучится, первый этаж у нас был, окошко около прям арки. Ворот. «Дядь Вась, перевези». Чё? Дядя Вася вставал и вез в Бобренево. А это вот так напрямую. Поскольку всё заливало…

И.С.: Прям до самого Бобренева?

В.Т.:  Да, напрямую.

И.С.: А лодка-то моторная или вёсельная?

В.Т.: Какой? На веслах. Тут километр всего. Да нет. я когда уже в 10-м классе… Мне тоже ничего не стоило туда смахать и обратно. По весне, когда сильный разлив, мы брали лодки с друзьями и в лес. В Хорошово туда… Между Хорошовым и Конев Бором… Приплывали.

И.С.: Через Бобренево?

В.Т.:  Напрямую, да. Обходишь Бобренево сверху. Ну, или как? Вот. Бобренево. Да? Ну, так вот Бобренево. То есть уходишь по фарватеру… Ну, мы ходили то вниз. Идешь вниз. Потом там ручеек. Тёк. И пруд был… Ой! Озеро. По этому… Ну, там поглубже. По этому озеру к Бобреневу. Потом за Бобренево и туда дальше в лес. А обратно уже с этой стороны идешь по течению. Вот. Так что, все нормально было. И на лодке мы очень много времени проводили.  В жару летом всякие баталии устраивали. Очень даже интересные. Кто чью лодку перевернёт.

И.С.: С воды или..?

В.Т.:  На воде.

И.С.: Нет. В смысле, переворачивали-то кто удержится в лодке или подплывали на абордаж брали?

В.Т.:  На абордаж брали, на борт вставали, переворачивали и в общем кто чью… Ну, вот надо было сначала распихать друзей в воду, а потом уже перевернуть лодку. А потом. У нас никакой спасательной службы такой систематической не было. А где-то уже в конце 60-х, наверное… Нет, в начале. Появились спасательные службы какие-то там вот. И вот к этой куче песка стала приходить лодочка. Два пацана, ну постарше нас. На этой лодке они, значит, наблюдали, чтобы мы не утонули. Но, поскольку нам это не нравилось, а они там вечно приставали, что на этих… На надувных, на баллонах плавать нельзя… ну, ничего нельзя. Отплывать нельзя. Ну, дело кончилось тем, что лодку притопили, пацанов прогнали. Ну, пока они побежали на спасалку, лодку вытащили и закопали в песок. Вытащили на берег. Вырыли яму. Туда. И зарыли. Пришёл начальник какой-то. Стал смотреть: «Где лодка?». «Утонула». «Как утонула? Она деревянная (вот такой ялик) утонуть не может». «Утонула и все». И какой-то… Ну, пацан… Ну, такой вот. Ему, наверное, года 3 или 4: «А ее вот здесь зарыли». Если бы он не выдал, так бы ее, наверное,  долго не нашли. Ну, чё?.. Пришли еще два пацана каких-то. Часа два откапывали лодку. Потом ее спустили. Но больше не стали там нас теребить.

И.С.: Это вот весенние, летние игры. А еще же нужно было дождаться, когда замерзнет. И там свое уже начиналось.

В.Т.: Ааа! Да. Вот, когда замерзала речка-то. Да? Ну, вот самое опасное было время, когда еще не вся она замерзла. А берега уже прихватило. И вот, в основном на коньках. И вот по этой забер?ге…

И.С.: Как?

В.Т.:  Забер?га. Ну, вот вдоль берега… Лёд. Образовался.

И.С.: Называется забер?га?

В.Т.:  Да. Вот. Мы по ней, значит, на коньках. И бывало так, что вот как сейчас мороз сильный уже. Ударял. А снега еще не было. Такого мощного. И лед прям как стекло…Такая красота! И по нему, прям, едешь, а под тобой водичка там плещется. А иногда щучки выходят греться на солнышке. Очень интересно было. Конь<ки>… А потом, когда речка замерзала. Мы расчищали на речке… Вот здесь как раз, как на мост смотреть. Слева обычно. Под мостом тут затиш?к. Нет такой дамбы и… Течения-то нет сильного. Расчищали площадку. Каток у нас там был. На коньках катались.

И.С.: В хоккей играли?

В.Т.:  Ну, не очень. Играли.., Но вообще-то… Не было каких-то команд специальных. Позже они появились. В моем детстве такого не было.

И.С.: Ну, да. 70-е, наверное.

В.Т.:  Нет. Ну, я помню 63-й год, мы смотрели. Наши играли с канадцами 3 марта. Проигрывали, наши выигрывали – 4:2. Канадцы отыгрывались. Нет. 4:0. Наши вели. Канадцы 2 штуки забыли за последние 4 или 3 минуты, что ли. Но, в общем, наши выиграли чемпионат мира. У соседа был. У приятеля. У Генки Абакумова. Телевизор был хороший. Большой. Мы у него сидели смотрели. Или у Пашки что ли… Не помню.

И.С.: Так значит в 63 году телевизор большой?

В.Т.:  Ну, такой. «Рекорд». Ну, у остальных-то «КВН-ы» были вот такие. Чё? Ну… Большой экран, в смысле. Такой…

И.С.: Без линзы.

В.Т.:  Без линзы. Да, без линзы. Эти все с линзами были. КВНы. Потом еще как-то назывались? «Рекорды», по-моему. Я помню телевизор, когда появился у дядь Вени Шишкова, соседа, так к нему вся улица ходила смотреть телевизор. Фигурное катание. Народу пропасть набивался. В комнату.

И.С.: Никогда не выставляли в окне телевизор?

В.Т.:  Нет, такого не было. Не помню такого.

И.С.: С улицы смотреть.

В.Т.:  А потом когда стали у многих появляться. Постепенно. Телевизоры-то.

И.С.: Расскажите нам, пожалуйста, про 12 апреля 61-го года. Где вы его встретили? Что вы чувствовали?

В.Т.:  О! Я не помню. Подробно-то.

И.С.: Ну, в Коломне? В Москве?

В.Т.:  В Коломне. Дома. Нет. Здесь. Дома. На улице Зайцева. В апреле 61-го.

И.С.: Ну, вот есть фотографии, где народ вываливает на улицу «Юра!», «Ура!», «Космос наш!».

В.Т.:  Что-то у меня такого ничего не запечатлелось. Да. Ну, была всеобщая радость, конечно. Это всё понятно. Но… Чтобы… Как-то я не любитель участвовать во всех этих мероприятиях.

И.С.: Не, ну когда такое происходит все…

В.Т.:  Это, конечно, заметно. Видно. Ну, вот… Что-то я такого в своей биографии не помню, чтобы я принимал участие в таких мероприятиях. Может чем-то другим занимался. Не знаю.

И.С.: Мы вот разговариваем с людьми и выясняется, что 60-е годы во многом…подъем технической мысли, совершенство. Много появилось фантастических романов и каких-то даже излишних уже механизмов. Вот мы узнали, что в Коломне был механизм: бросаешь монетку, и одеколоном можно было подушиться.

В.Т.:  Да. Была такая штука.

И.С.: Вы душились?

В.Т.:  Ну, разок, наверное, попробовал. Интересно. Но поскольку я не люблю одеколоном-то… И меня это не прельщало.

И.С.: Ну и… Народ шел в технические вузы…

В.Т.:  Да. Конкурс был. Да. И на физмат. И на всякие… И везде.

И.С.: Тогда же появилось деление на физиков и лириков.

В.Т.:  Да, да. Тогда появились…То был физмат просто, потом на физмате два потока математики и физики появились, как раз вот в начале 60-х.

И.С.: Это они, как раз, 0,5-то делили.

В.Т.:  Ну, да.

И.С.: Вернее, складывали.

В.Т.:  А еще, вот ты говоришь, чем занимался. Читал. Много… Всегда. Поскольку, мать у меня в институте работала, то она договорилась там с тетками… В этой… В библиотеке. А она была вот как раз. Общагу проходишь которой. Этот самый жил… Ерофеев-то.

И.С.: На углу Пушкинской и Яна Грунта.

В.Т.:  Да, туда. Вглубь двора. Упираешься вот в зда<ние>… Поперёк. Вот там была библиотека. И вот я ходил тут… Там рядом… Чё?..

И.С.: А что за библиотека?

В.Т.:  Институтская библиотека. Она для студентов и для всех.

И.С.: То есть может Ерофеев-то не ходил на занятия, потому что у него во дворе библиотека была?

В.Т.:  Может быть. Может быть. Запросто. Но я туда ходил Ну как? Через день, наверное, через два дня.

И.С.: Зачем слушать

В.Т.: Да, когда можно прочитать.

И.С.: …Неизвестно что, когда можешь прочитать каких-то умных мыслей.

В.Т.:  Очень даже запросто. Там был и читальный зал, и библиотека, и… Там все в порядке. Вот.

И.С.: А потом куда делось? Все перенесли?

В.Т.:  Все туда переехало, да. Вот. Ну, а пока там было… Нет! Ну, это еще я учился… Там, 6-7 класс. Одно время увлекался детективами. Потом понял, что все детективы… Ну, такие вот, которые там…Книжечки такие небольшие были… И полоса, как вот в полосе света там… Картинка какая-то. Да? Вот. Что-то их много перечитал. А потом понял. Что открываешь: вот это, вот это. Значит кончится вот этим. Так и есть. Закрываешь. Не надо читать. Когда и так понятно. Вот. Ну, вот… После детективов… Недолго я их читал, но интересно было сначала. Началось все с «Пионерской правды». Там публиковался роман… Не помню… Повесть. «Над Тисой» назывался. Про шпионов. Такая вот штука была. А потом вот эти вот книжечки детективные. Но потом я это дело бросил и стал читать фантастику.

И.С.: Для 60-х самое то – фантастика.

В.Т.:  Да. Вот фантастику… Ну, плюс… Ну, плюс… Всякие… Жюль Верны и прочее.

И.С.: А кто из писателей фантастов вам больше всего..?

В.Т.: Ну, Ефремов мне нравился. Потом. Уже там. А сначала-то… Все подряд нравилось. Что попадалось.

И.С.: Беляев, наверное. В 60-х самый популярный?

В.Т.:  Да. Беляев сначала… Нет. Жюль Верн, Беляев. Потом… Дальше там… П?рнов. Немцев… Кто ещё? Кто ещё уж не помню… Ну, много всякой было фантастики. Так и проходная была какая. Потом и зарубежная была фантастика. Издавалась небольшими книжечками. Ну, вот…

И.С.: Интересно, почему Беляев какая-то фигура такая… Все знают его произведения… Да? Никто не знает: как он выглядит, какая у него биография, где родился, сколько прожил.

В.Т.:  Я тоже не знаю. Вообще ничего не знаю. Ты-то знаешь?

И.С.: Нет.

В.Т.:  Как же так-то?

И.С.: Вот так.

В.Т.:  Я тоже не знаю.

И.С.: Какая-то у него фантастическая…

В.Т.:  Про Ефремова знаю, а вот про него нет.

И.С.: Фантастическая судьба, в этом смысле.

В.Т.:  Да, интересно. Правда. Я как-то не думал.

И.С.: Ну, все же знают как выглядит Пушкин. Чехов, Гоголь.

В.Т.:  Ну, якобы, да. Вот… Двенадцать <бьют часы на колокольне>. Смотри!

И.С.: Да. Почти. Вот еще скажите, во всей стране же было поветрие такое. Кончилось оно не кончилось? Голубятники?

И.С.: В.Т.:  Да, было у нас такое.

Было такое

В.Т.:  Да

И.С.: В какие годы?

В.Т.:  Ну это конец 50-х, 60-е.

И.С.: Ну, есть еще там, пару голубятен до сих пор стоит.

В.Т.: Да. Нет Ну, у нас в соседнем… У нас был четвертый дом… А рядом шестой. В шестом доме жил Васька Попов. Голубятник. Его Чилька звали.

И.С.: Как?

В.Т.:  Чиля. У него кличка была. Ну, он так голубей звал: «Чиль, чиль, чиль». Вот… Вот он и Чилей был. Потом, напротив, у моего друга Тольки Ермакова, отец был голубятник заядлый. Он до старости, по-моему, держал голубей. Вот. Это у него пятый дом по улице Зайцева. Там во дворе… Везде сараи были… Дворы. Там голубятня, нет проблем. Ну, у него там какие-то элитные голуби были. Он их там под замками держал. Постоянно воровали. Он их потом обратно возвращал.

И.С.: Воровали или приманивали?

В.Т.:  Крали. Взламывали замки, там. Разбирали стену. Там Бог знает чтобыло. Таскали этих голубей. Вот. Потом они взлетали где-то и прилетали домой. Вот. В общем, у дядь Лёши были вот такие интересные голуби. Ну, а у остальных, у многих были просто… Такие вот, знаешь… Он почти профессионально этим занимался. А… Вот… Чилька был… Он как раз таки занимался тем, что их воровал. Снова. И продавал. Но однажды он… Какого-то голубя, там… Ловил на крыше собственного двухэтажного дома и промазал. Тот сел на край, на воронку что ли трубы. Этот раз, за ним кинулся и свалился со второго… Ну, с крыши. Представляешь? Вскочил и дальше побежал за голубем. Ничего ему…Вообще ничего. Как так? Ну, вот странно. Ну, он такой был. Чуть повыше меня ростом. Сухенький пацан.

И.С.: Видно сам уже был голубем немного.

В.Т.:  Да, наверное. Как он там приземлился, не знаю. Но, по крайней мере, не пострадал совершенно. Ничего не поломалось у него. Вот такие голубятники были.

И.С.: Ну, вообще, Коломна-то она До сих пор, по-моему… Съезжаются сюда на рынок голубятники. Нет?

В.Т.:  Может быть. Я не знаю. Может и съезжаются. Где-то. Я ж не знаю… У меня еще занятие было…Я доски строгал. Ну, как-то так получилось, что… Какую-никакую мебель надо было сделать. Например, мне нужен был письменный стол. Комнатушка была. Где вот я… Сестра, та что постарше. Жили вместе. Вот. А между нашими кроватями было вот такое вот место. Туда большой стол не влазил. Чё-то надо было… А нам нужен был письменный стол. Мне пришлось самому сделать письменный стол. Вот. Но дело-то в чем. было. Надо было из чего-то делать. И чем-то. Вот чем-то меня соседи, мужики научили делать инструменты. А потом в школе нас очень хорошо учили пилить, строгать. Без проблем. На уроках труда. У нас Семен Семенович такой был. Ст?ляр. Классный мужик. Он всему нас научил. 6-7 класс, восьмой… Я уже сам себе делал… Эти рубанки…А материал каждый год весной по реке плывет все, что угодно, в том числе и тес, брус, доски.

И.С.: Где унесло случайно, да?

В.Т.:  На берегу лежало, вода пришла и все уплыло. Ну, это… А плывет-то от самой Москвы. И там до фиг? всего. То есть, у нас… На чердаке… Этих досок было… Ну, отец пока дежурит, поймает, 3-4 досочки принесет, на чердак бросит. Ну, и когда я з?нялся вот этим строганием – пилением, то у меня выбор был там: березовая досочка. Сосновая там. Кленовая, еще какая… Тогда вот… Все было запросто. Так что я сделал себе стол такой. С тумбочкой…Нормальный. Всё. Там всякие полочки – фиг?лочки. Так что вот мне нравилось строгать. А потом когда я стал в изо кружок ходить… Потом фотоаппарат появился… Как раз в 60-е годы. «Зенит». Тогда он «Кристалл» назывался. Я себе купил с первой получки. Которая у меня…

И.С.: «Зенит – Кристалл» или просто «Кристалл»?

В.Т.:  «Кристалл». Ну, это… Собственное название там было «Зенит-3», « Зенит-3М». А этот вот «Кристалл»  почему-то обозвали. Ну, это тот же «Зенит». Только вот почему-то «Кристалл». С первой получки я себе купил за бешенные деньги, за 67 рублей. Получка была 100, по-моему. Вот. Вот такой фотоаппарат. Зеркальный. Вот такие дела.

И.С.: А пленки-то у вас сохранились 60-х годов?

В.Т.:  Я до сих пор их сканирую.

И.С.: Да? Вы, пожалуйста, уж поделитесь.

В.Т.:  У меня есть хорошие фотографии, я на Пятницких воротах стою.

И.С.: На руках

В.Т.:  Нет. Это Пашка на руках стоял. Я не умел. Боялся. Друг мой… Пашка… Тот да… А мы с приятелем залезли туда и фотографировались наверху.

И.С.: Наверное, и сверху тоже фотографировали?

В.В: И сверху. Там окрестность несколько кадров.., Но плоховато… Там, понимаешь… Пленки. Как сейчас выяснилось, беда была в том, что я их плохо промывал. Поскольку водопровода не было. Было как? В бочок воды нальешь. Покрутишь – выльешь. Еще нальешь. Выльешь. Еще… А надо было ее промывать как следует. И сейчас вот этот гипосульфид несчастный… Он всю эту плёнку. Ну, он… Он гигроскопичен, влагу берет. Кристаллизуется… Ну, в общем… Портится пленка. А у меня тут казус был. Я посмотрел: ох! Пленка хорошая, всё. Но вот, непромытая. Я ее в ванну кинул… Думаю, она у меня сейчас в холодной водичке помокнет. Я ее высушу и… Всё уже. Можно будет отсканировать. Потом прихожу, смотрю, в ванной почему-то две плавает пленки. Думаю, как-так? Я одну кидал, почему две? А потом выяснилось: что одна пленка, а другая эмульсия. Отдельно. Отдельно эмульсия плавает. Отдельно пленка. Ну, чё? Пленку я выкинул. А эмульсия ушла туда…Вместе с водой. Поскольку ее никак обратно прикрепить было невозможно. Так что я теперь пленочку сканирую. Такой, какая она есть. Потом пытаюсь помыть. Ну, я режу на куски по четыре кадра, чтобы в конвертик уместилось. Чтоб можно было её… Как-то это… Потом сохранить. Ну… У меня сейчас хранятся они. По четыре кадра. Нарезаны. Там подписаны… Год там… «На картошке. Год  шестьдесят какой-то. 64-ый».

И.С.: Ну, может хоть вы сфотографировали поросят?

В.Т.:  Нет.

И.С.: Ну как же так? Может их вообще не было?

В.Т.:  Были. Я как сейчас помню. Стояли три поросенка.

И.С.: Все помнят, все рассказывают, никто не сфотографировал.

В.Т.:  Ну, кому это нужно было? Тебе нужно. А ты где-то шлялся в это время…

И.С.: Не знаю. Ну скажите, что они там..? Потому что версии абсолютно разные.

В.Т.:  Версий много, потому что они менялись.

И.С.: Менялись?

В.Т.:  Ну, конечно.

И.С.: Подрастали что ли?

В.Т.:  Да нет. Они то на подносе держали какое-то… Окорок. Ещё. Ну, нет… Ну, чего-то на подносе у них лежало. Одно, потом другое, потом третье. Понимаешь?

И.С.: Нет, а сами поросята-то? Какого они были роста? Из чего сделаны? Какого цвета?

В.Т.:  Цвет поросячий. И рост тоже. Они стояли вот так вот. Нормально… Как поросята.

И.С.: У каждого свой поднос в руках.

В.Т.:  Нет. Один на троих был. Я помню

И.С.: Один на троих?

В.Т.:  Да.

И.С.: Из чего они были сделаны?

В.Т.:  Ну, гипсовые они.

И.С.: Гипсовые?

В.Т.:  По-моему, гипсовые. Я не ковырял же. Они за стеклом были.

И.С.: Просто кто-то говорит, что они были легкие из папье-маше, кто-то говорит, что они были из глины.

В.Т.:  Ну, вот глина, гипс. Ну, то есть вот это какая такая… Это на мой взгляд. На самом деле, чтобыло, я не знаю. Ну, мне так… Ну, ты понимаешь, не было нужды приходить, разглядывать их. Интереса такого не было. Поэтому… Ну, прошел посмотрел. Ты ж понимаешь, они же каждый день стояли. И что на них смотреть? Ну, один раз посмотрел и все. Прошёл. Бог с ними. Поросята они и поросята. Где? У поросят. И всё.

И.С.: Вы сюда не ходили, в этот магазин.

В.Т.:  Почему? Ходил.

И.С.: А зачем вам? У вас там свой был.

В.Т.:  Водный-то?

И.С.: Да.

В.Т.:  Нет, там маленький ассортимент был. Бабка говорила: «Сходишь к Морозову, купишь батон, а к поросятам зайдешь, купишь масло». Или у Волкова, это вот, где сейчас…Там сейчас уже ничего нету. Это где авторынок. Там были остатки церкви. В ней магазин был. Там иногда давали муку. А мы вот…второй класс, третий… Ходили с бабками, в основном. Родители-то работали. За мукой в очереди стояли. Потом уже бабка купила. Уходишь. Тебя зовут: «Сынок, иди сюда. Вот со мной еще… Ну, давай два кило в руки». А если вдвоем, то четыре дадут. Понимаешь?

И.С.: Поэтому вы должны были там присутствовать?

В.Т.:  Да. А нам за это рубь давали. На мороженое. Так же мы там подрабатывали на мороженое.

И.С.: Так это свои..?

В.Т.:  Ну, знакомые. В основном. Конечно

И.С.:  Но рубль это еще по старым деньгам.

В.Т.:  Конечно. 10 копеек. Рубь десять мороженое стоило. «Эскимо». 11 копеек потом.

И.С.: Про мороженое мы давно не слышали рассказов. Говорят мороженое коломенское было прям уж…

В.Т.:  Супер. Сам вкус был сливочный, простой, за 13 копеек. Оно было самое простое и самое вкусное. На мой взгляд.

И.С.: Оно на палочке, в стаканчике?

В.Т.:  Нет, просто брикет с двумя вафельками. Вот такой брикетик. А вот на палочке это «Эскимо». Оно 11 копеек стоило. А это 13 или рубь тридцать.

И.С.: Эскимо в шоколаде?

В.Т.:  Да.

И.С.: В золотинке обернутое?

В.Т.:  Да, именно серебряная фольга. Круглое. Немножко на конус. На палочке. Ну, такая. Щепочка. Досочка. Вот такое «Эскимо» очень вкусное было.

И.С.: Это все в Коломне делали?

В.Т.:  Да. И вот на улице Пушкина, здесь был цех. А мы, иногда, помогали там что-то грузить, разгружать пацанами. Ну, просто мимо нас…

И.С.: А где это?

В.Т.:  Ну, напротив Пятницких ворот. Как выходишь. И чуть вправо. И вот с левой стороны. Где сейчас какой-то навес сделали. Вот в этих домах. Где-то…

И.С.: То есть, это с торца пединститута тоже, да?

В.Т.:  Ну, на Пушкина. Нет. Не пединститут. Вот здесь прям. У Пятницких ворот почти. Здесь, в подвале этом, делали мороженое. Его там развозили, грузили, мы помогали, нам по мороженому давали.

И.С.: У вас прям какое-то волшебное стратегическое место.

В.Т.:  Конечно.

И.С.: Речка и мороженое.

В.Т.:  Всё… Завод фруктовых вод… вот это вот. Он пивзавод у нас назывался.

И.С.: Где?

В.Т.: Тоже. Ну, как? Прям напротив калачной. Вот это… Где сейчас нарисованы на белом всякие рожи.

И.С.: Это и был завод?

В.Т.:  Это был пивзавод, да. Это завод фруктовых вод потом назывался. И вот там, значит, тоже… Мы ежели что-нибудь делали. Разное. Ну, тоже какая-то помощь. То там – бутылки лимонада.

И.С.: Это рядом было, да? С хладокомбинатом.

В.Т.:  Да. Тут вот прям рядышком. Ну, там какой-то цех небольшой. Какая-то… Я не знаю. Полукустарная какая-то штука. Но… Мороженое делали очень вкусное.

И.С.: А большой комбинат?

В.Т.:  Холодильник-то?

И.С.: Да.

В.Т.:  Ну… Там был… Я там не был никогда, не знаю, чё там.

И.С.: Ну, наверное, на Москву работал? Это на Коломну?

В.Т.:  Не, у нас там какой-то холодильник построили. Когда его только построили, он был самый большой в Европе. Представляешь? Туда прям состав загоняли. С этими… С тушами. И разгружали. Меняли стратегический запас. Какой-то. В общем это огромное помещение.

И.С.: И где оно стоит?

В.Т.: Ну, вот за Колычевым. Трамвай до конца идет, до холодильника… Седьмой номер. Там Сычево деревня. И вот рядом.

И.С.: А сейчас?

В.Т.:  Сейчас да. Он действует. Я, одно время, в больницу попал, не помню что… Аппендицит, что ли отрезали. Со мной парень лежал, который шофером работал и ездил с этого холодильника в Москву куда-то… В ЦК, МК возил там продукты всякие. Для больших начальников. Ну, и что-то разговорилась, он говорит: «Ой, ты чё? Если надо, ты скажи, я селедки этой…». Чё-то про селедку эту разговаривали. У меня тут день рождения, я ему звоню, говорю: «Юр, вот селедочки бы». Он: «Что ж ты раньше не сказал. Я вот только что… ну, у меня одна есть». Одна селедка, что там такое. Он говорит: «Бери, бери». Я прихожу, небольшая вот такая вот селедка. Как три или четыре, наверно, обычных. А вкусная, здоровая. Вот всякие селедки были.

И.С.: Зал?м, наверное.

В.Т.:  Зал?м или как-то еще, да. Вот. То есть на этом холодильнике очень много было интересных вещей.

И.С.: Это в 70-м уже построили такой?

В.Т.:  Да. Нет, в конце 60-х. 67-й, 68-й. Да. Потому что уже на первом курсе учились, ходили туда разгружать вагоны. И иногда туда приходило вино. В цистернах. Его надо было перекачивать в емкость. В танки. Через этот… Там… Пожарный рукав. Туда, сюда, включаешь, он перетекает.

И.С.: Через насос?

В.Т.:  Самотеком.

И.С.: То есть, это же нужно как?

В.Т.:  Ну, как? Он стоит наверху у тебя… Платформа-то на эстакаде. Тут рукав вниз. Туда в эту фигню и утекает куда-то. Ну вот есть горловина, куда подключаешь. И все.

И.С.: Снизу?

В.Т.:  Да, внизу.

И.С.: То есть, оно под давление уходит?

В.Т.:  Под собственным. Ну и когда говорят: «Все». Нам что главное? Вот это отцепить. И тут дырку заткнуть. Чтобы не убежало все туда. Тут же ее затыкаешь. Всё? Всё! Раз. Потом из этого шланга… Есть. Смотришь – одно ведро… Еще ведро… Полтора ведра вина. И в общагу вино пить. Вот. Всё.

И.С.: А вино откуда приходило?

В.Т.:  А кто ж его знает? Откуда оно приходило? По железной дороге вино приходило. Не… Иногда знали там… Как называется, откуда. Грузинское, не грузинское, со средней Азии, с Грузии. Ну, с Кавказа в основном.

И.С.: Виноградное?

В.Т.:  Ну, да. Ну, тогда как-то нормальные вина-то были. Пить можно было. Это сейчас неизвестно что… Люди дохнут. Так что, всяко бывало у студентов-то. Зимой на лыжах, прям вот от моста, собиралась компашка у нас. 5-7 человек. Иногда больше, иногда меньше. И напрямую. Через Бобренево, Хорошово и в Рождественку. Это по дороге на Егорьевское, есть там деревушка Рождественка. Там речка Вел?бушка течет. И такие склоны небольшие. Горочки.

И.С.: Вел?бушка?

В.Т.:  Вел?бушка. Ага! Только она сейчас засохла. Ну, она то есть, то нет. Тогда-то она более менее была… 50 лет-то назад. Вот. И туда, в хорошую погоду зимой съезжалось много лыжников. С Конебора, с Хорошово. Вот. Приезжали на электричке, выходили и туда. Там три или четыре километра. Ну, а нам эти десять километров промахать туда вообще ничего не стоило. И мы туда приезжали, на лыжах катались. В общем, проводили вот как вот воскресный день. Вот там да. Очень хорошо.

И.С.: Спасибо, Виталий Васильевич.

Фото